Самсон Агаджанян - Стон березы [сборник]
— Спасибо за доверие, но я отказываюсь. Прошу вас оставить меня в этой должности.
Генерал хмуро посмотрел на него, поднял телефонную трубку и стал набирать номер.
— Уваров, — раздался в трубке голос.
— Вячеслав Федорович, здравствуйте, генерал Толстиков беспокоит. Помните наш разговор о подполковнике Сазонове? Так вот, он сейчас в моем кабинете и категорически отказывается от предложенной должности.
— Генерал, дай ему трубку.
— Держи, — протягивая трубку, сердито произнес генерал, — сам отдувайся.
— Зятек, ты чего там мудришь?
— Здравствуйте, Вячеслав Федорович. Спасибо за заботу, но я решил работать на прежнем месте.
— Юра, к черту твою работу, да разве это работа? Кончай валять дурака, делай, что тебе генерал говорит. Ты о Виктории подумай. Мне не хотелось бы, чтобы мой будущий зять был начальником колонии. Ты понял?
— Понял, — ответил он и положил трубку.
— Ну что?
— Будущий мой родственник, товарищ генерал, дал добро, чтобы я остался на прежней должности. Разрешите идти?
— Иди, — недовольно произнес генерал.
Не успел Сазонов приехать в колонию и выйти из машины, как к нему широкими шагами подошел Усольцев, глаза его сияли.
— С повышением, Юрий Иванович?
— А быстро, однако, телеграф работает, — усмехнулся Сазонов. — Но на этот раз он неточно сработал. Я от предложенной должности отказался. Будем продолжать работать вместе.
Сазонов увидел, как сузились глаза Усольцева. Не обращая на него внимания, он направился к себе. В приемной секретарь с тревогой посмотрела на его улыбающееся лицо. Он подошел к ней.
— Заварите мне крепкий чай. Я остаюсь.
У нее засияли глаза, влюбленно глядя на него, она сказала:
— А мы здесь все до смерти перепугались, что вы уйдете от нас. Слава Богу, вы остаетесь!
Дул холодный, пронизывающий насквозь ветер с дождем. Диана, прислонившись к углу здания, глухо рыдала. "Алена, доченька", — шептали ее губы. Она была в таком отчаянии, что готова была наложить на себя руки. Она получила письмо от Евдокии Ивановны, та сообщала, что Алену отобрали у нее и отправили в детский дом. Диана плакала и не слышала, как контролер громко звал ее.
— Ты что, глухая? — раздался рядом недовольный голос контролера. — Пора осужденных кормить.
Диана, вытирая слезы, взяла бачки, пошла в столовую, В столовой к ней подошла Зина. Ока пристально посмотрела на ее опухшие глаза.
— Что, опять Усольцев?
Диана отрицательно покачала головой.
— Алену в детский дом отправили! — снова заплакала она.
— Не реви! — грубовато произнесла Зина. — Рано или поздно это должно было случиться. Адрес знаешь?
Диана отрицательно покачала головой и еще сильнее заплакала.
— Ты напиши этой женщине, пусть она адрес узнает.
Через месяц Диана получила долгожданное письмо от Евдокии Ивановны, та прислала адрес Алены. Детский дом, куда отправили девочку, находился в Тульской области. Диана сразу же написала письмо заведующей. Теперь каждый день она с надеждой ждала ответа, но проходили дни, а ответа не было. Она написала еще, и лишь спустя два месяца пришло долгожданное письмо. Сухим, казенным языком ей сообщали, что дочь ее жива, здорова, сыта и обута.
С каждым днем Сазонов все сильнее ощущал, что не может прожить и дня, чтобы не увидеть ее, и при каждой мимолетной встрече испытывал волнующее чувство. Долгими ночами, лежа в постели, он мечтательно фантазировал, как они, взявшись за руки, гуляют по лесной тропинке.
Однажды, вместе с дежурным по колонии обходя зону, увидел Диану. С бачками в руках, с вещмешком за спиной, словно старушка, согнувшаяся от тяжести, она шла навстречу им. Увидев их, уступила им дорогу. Опустив голову, она терпеливо ждала, когда они пройдут. Он остановился.
— Вам не тяжело?
Не поднимая на него глаз, она отрицательно покачала головой. Сазонов заметил, что по ее щекам катятся слезы.
— Почему вы плачете? Кто вас обидел?
Она молчала.
— Могу я вам чем-нибудь помочь?
Она снова отрицательно покачала головой и, так и не взглянув на него, пошла. Он смотрел ей вслед. Ему хотелось догнать ее, прижать к сердцу, но он не мог. Рядом стоял дежурный но колонии.
Шел десятый месяц его работы начальником колонии. Каждое утро, садясь за рабочий стол, перекидывал в календаре листок ушедшего дня. Раньше этому он не придавал значения, но теперь каждый ушедший день приближал его к годичному сроку. Однажды, в очередной раз перекидывая листок календаря, вдруг понял, что подобно шагреневой коже, листов в календаре становится все меньше и меньше.
Поздно вечером в одном из бараков между вновь прибывшими осужденными возникла драка. Дежурный по колонии позвонил Усольцеву, который был ответственным, и доложил о случившемся. Тот, выслушав, дал команду драчунов посадить в ШИЗО. Диана спала, когда привели четырех осужденных. Их посадили в одну камеру. Глубокой ночью Диана проснулась от душераздирающего крика. Приподняв голову, она прислушалась. Из камеры доносился крик, кто-то звал на помощь. Диана выглянула в коридор. Напротив крайней камеры возле дверей стояла контролер и смотрела в глазок. Потом она отпрянула от двери и побежала в контролерскую. Схватив телефонную трубку, дрожа, крикнула, что в камере осужденные убивают друг друга. Через минуту в ШИЗО прибежал дежурный по колонии майор Андреев с двумя контролерами. Они открыли камеру. Двое осужденных в луже крови лежали на полу. Майор, пощупав у них пульс, повернулся к контролером.
— Они еще живые, врача бы…
Кто-то из контролеров громко крикнул:
— Семенова!
Диана подошла к ним. Увидев окровавленные тела, быстро опустилась на колени, осмотрев их, обратилась к майору:
— Гражданин начальник, их еще можно спасти, только надо срочно оперировать.
— Где я сейчас врача найду? Пока его привезут, они умрут. А в нашей больнице только один санитар.
— Я смогу. Я врач.
Сазонов спал, когда раздался телефонный звонок. Словно предчувствуя беду, в один прыжок он очутился возле аппарата. Дежурный по колонии доложил о случившемся. Не дослушав его, Сазонов дал команду, чтобы за ним прислали машину. Через час он был в колонии. Войдя в палату, увидел врача, которая делала операцию. Приглядевшись, он с трудом узнал Диану. В белом халате, с марлевой повязкой на лице она наклонилась над раненой, Сазонов ошеломленно смотрел на нее. Ему не верилось, что ото она. "Какая красивая!", — подумал он. Диана, увиден его, замерла. Сазонов одобрительно посмотрел на нее и, чтобы не смущать, вышел. Вслед за ним вышел и майор Андреев.
— Товарищ подполковник, надо Семенову поощрить. Если бы не она, одна из осужденных скончалась бы.
— А где Усольцев?
— Не знаю, товарищ подполковник, он был до отбоя, потом куда-то ушел. Мы искали его, но не нашли.
— Домой звонили?
— Так точно. Жена сказала, что он на работе.
— Хорошо, идите к себе, я буду здесь. Если Усольцев появится, направьте ко мне.
Когда майор ушел, Сазонов направился в кабинет майора Акулова. Он решил дождаться конца операции. Под утро из операционной вышла Диана. Пошатываясь, она медленно пошла к выходу.
— Диана! — позвал он.
Вздрогнув, она замерла на месте. Он подошел к ней, взял ее за руку.
— Я люблю тебя, — тихо произнес он.
В ее глазах вспыхнул испуг. Отрицательно покачивая головой, она медленно стала отступать от него. Потом повернулась и побежала по коридору. На его лице появилась улыбка, он почувствовал необыкновенное облегчение: то, что втайне держал в сердце, высказал ей вслух.
Диана прибежала в ШИЗО. Контролер, открыв ей калитку, дружески хлопнула по плечу.
— Иди спать. Утром вместо тебя кого-нибудь другого за завтраком пошлю.
Диана, лежа в своей каморке, долго не могла прийти в себя. Ей было страшно. "О Боже! — стонала она. — Только не это!" Утром за ней пришел майор Акулов. Дружески улыбаясь, он скомандовал:
— Семенова, забирай свои шмотки и марш в больницу. Начальник колонии тебя назначил медсестрой.
Диана собрала в узелок вещи и молча последовала за ним. Лишь к обеду в колонии появился Усольцев. Он хмуро слушал доклад дежурного о происшествии в ШИЗО. Не дослушав до конца, начал кричать, обвиняя майора в плохом дежурстве. Андреев безропотно сносил его оскорбления. Усольцев, обматерив его, направился в больницу. Увидев Диану в белом халате, не поверил своим глазам. Задыхаясь от бешенства, потеряв дар речи, молча смотрел на нее. А когда пришел в себя, то словно с цепи сорвался: подбежал к ней, вращая глазами, заорал:
— Вон отсюда! — и стал толкать ее к выходу.
На шум из кабинета выглянул майор Акулов. Усольцев, вытолкнув Диану за дверь, повернулся к нему.
— Кто тебе позволил ее к себе забрать? — надвигаясь на него, угрожающе спросил он.
